Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
29 сентября на собрании работников аппарата на Старой площади в присутствии Сталина Кузнецов выступил с разгромным докладом в отношении вообще чуть не всего маленковского Управления пропаганды и агитации, а акцент сосредоточил на сыне Сталина. Говоря о борьбе с антипатриотизмом, он вспомнил закрытые письма ЦК от 1935 года – «Уроки событий, связанных с злодейским убийством товарища Кирова» и «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского оппозиционного блока», а также другие документы, посвященные «революционной бдительности». Кузнецов подчеркнул, что «главной задачей в подрывной деятельности против нашей страны иностранная разведка ставит прежде всего обработку отдельных наших неустойчивых работников». Он привел много соответствующих примеров, и основной удар был нанесен по Александрову и другим руководителям УПиА. Ключевой фигурой в докладе стал бывший заместитель заведующего отделом УПиА, директор государственного издательства иностранной литературы Б.Л. Сучков, которого обвинили в передаче американцам атомных секретов, а также сведений о голоде в Молдавии. Кроме того, попытавшись помочь бывшему однокурснику Льву Копелеву, осужденному на 10 лет заключения за «контрреволюционную деятельность», Сучков написал в его защиту письмо в прокуратуру. Из прокуратуры письмо переслали в ЦК Маленкову, где в аппарате дело было замято. Испуганный Сучков советовался с Кузаковым, не следует ли ему написать покаянное объяснение. Тот советовал подождать, не раскрываться, то есть стал соучастником. Сталин доклад Кузнецова выслушал молча и не стал вмешиваться в дальнейшие события. 23–24 октября 1947 года суд чести рассмотрел дело об антипартийных поступках бывшего заведующего отделом кадров УПиА М.И. Щербакова и бывшего замначальника УПиА Кузакова, обвиненных в потере политической бдительности и чувства ответственности за порученную работу в связи с разоблачением Б.Л. Сучкова, которого они рекомендовали в аппарат ЦК. Им объявили общественный выговор. Решением Секретариата ЦК они были исключены из партии. Сучкова же приговорили к заключению и освободили только в 1955 году.
Арестовать предполагалось и Кузакова, но Сталин не позволил. В дальнейшем сын вождя работал на киностудии «Мосфильм» и на Центральном телевидении СССР главным редактором Главной редакции литературно-драматических программ. Но отец и сын так никогда и не поговорили друг с другом. (Попутно стоит заметить, что если о Константине Кузакове Сталин знал и признал его своим сыном, то второго внебрачного сына (родился в 1914 году от Лидии Перепрыгиной в Курейке Туруханского края) он никогда не вспоминал. Только в 1956 году председатель КГБ СССР Иван Серов сообщил Хрущеву, что внебрачный сын Сталина Александр Давыдов (фамилия отчима) служит в армии в звании майора».
Вообще-то политическая наивность А. Кузнецова в этом эпизоде поражает. Судя по его поведению, он даже не подозревал, что наносит удар сразу по двум людям, делая их своими смертельными врагами: Маленкову и Сталину.
Возможно, эти и другие обстоятельства повлияли на то, что кампания по развертыванию судов чести шла с большим скрипом, а потом и вовсе сошла на нет. А Кузнецову суд чести над Кузаковым потом аукнулся в 1950 году, когда Сталин редакторски правил проект обвинительного приговора центральной группе «ленинградцев». Но об этом – ниже.
Между тем ждановская команда продолжала наращивать свое влияние в кадровом отношении.
Для обеспечения государства руководящими кадрами Ждановым была создана целая новая система. В результате плотных проговоров со Сталиным и обсуждения этой темы с новым секретарем ЦК по кадрам А. Кузнецовым 2 августа 1946 года появилось постановление ЦК «О подготовке и переподготовке руководящих партийных и советских работников». В епархии А. Кузнецова – в Управлении кадров ЦК – вместо существовавшей Школы парторганизаторов была создана Высшая партийная школа, где должны были готовить руководителей не только для региональных партийных организаций – ЦК компартий союзных республик, обкомов и крайкомов, но и для аппарата советских организаций. Здесь же должны были готовить партийных пропагандистов и редакторов местных газет и радио. С этой целью в ВПШ были созданы два факультета с трехлетним сроком обучения – советский и партийный.
Отбор кандидатур в ВПШ был довольно жесткий: в нее принимались только лица, имеющие за плечами законченное среднее образование и опыт работы секретарями или руководителями отделов обкомов партии, исполкомов областных Советов депутатов, ответственных сотрудников министерств, ведомств, руководящих сотрудников республиканских и областных газет. На каждом курсе обоих факультетов должно было обучаться по 300 человек. То есть по мере раскрутки в ВПШ должно было одномоментно обучаться около 1800 человек, а ежегодный выпуск руководящих работников составлял 600 человек плюс выпуск всевозможных девятимесячных курсов переподготовки кадров. Под эгидой ВПШ на местах создавались местные двухгодичные партшколы, при которых формировались шестимесячные курсы переподготовки местных руководящих кадров. Окончившим эту новую ВПШ выдавался диплом государственного образца о высшем образовании с соответствующим нагрудным знаком (так называемый «поплавок»), а само образование официально приравнивалось к окончанию исторического факультета педагогических вузов.
Не был Ждановым забыт и вопрос о подготовке теоретических кадров партии. Этим же постановлением ЦК при Управлении пропаганды и агитации ЦК, которое курировал Жданов, для подготовки высших теоретических кадров партии была создана Академия общественных наук, а в Вооруженных силах – Военно-политическая академия, которую возглавил еще один «ленинградец» генерал-майор Алексей Ковалевский, который в 1941 году работал вместе со Ждановым в Военном совете Северо-Западного фронта.
Словом, в отсутствие в высшем партийно-политическом звене проштрафившегося в мае 1946 года Маленкова политический авторитет Жданова и выдвигавшихся им кадров рос.
Как пишет А. Волынец, Жданов планировал в ближайшие годы провести через эти вновь создаваемые структуры «весь руководящий аппарат партии». Так, в постановлении ЦК подчеркивалось, что в течение ближайших трех-четырех лет в стране должен был быть полностью сменен весь управленческий слой общества.
Понятно, что в организации этой акции Жданов и Кузнецов опирались в основном на опыт Ленинградской партийной организации.
Если бы все в этом плане пошло, как было задумано, то начиная с 1949 года (первого выпуска новой ВПШ) в СССР началась бы смена руководящего партийного и советского аппарата страны под контролем Жданова и Кузнецова.
Однако все пошло не так: 31 августа 1948 года умер А.А. Жданов, а 1 октября 1950 года был расстрелян по так называемому «ленинградскому делу» А.А. Кузнецов и другие. Но все это случилось позже. А пока Жданов и его выдвиженцы продолжали набирать вес.
Глава 2
Фиаско Жданова
Россия – это страна, населенная русскими, которыми правят россияне.
Леонид Шебаршин. Афоризмы
К концу 1947 года сталинский политический режим пришел в точку бифуркации. Система власти уже не могла более пребывать в прежнем состоянии и находилась либо под угрозой распадения на отдельные фрагменты, либо была вынуждена меняться, чтобы сохранить свою целостность. Ни того ни другого выхода из создавшегося состояния не просматривалось, потому что вся система власти опиралась на волю только одного человека – Иосифа Сталина. А он не был способен на изменения.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
